( Read more... )Каждый из нас призван к дорастанию до Бога. "Будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть".
То есть дорастание, в том числе, нашего восприятия и уровня способности воспринимать Бога и понимать Его ответы.
И в этом смысле замечательна совершенно цитата еще одна из того же послания Апостола Иоанна, где он говорит о том, что "все, что в мире - похоть плоти, похоть очей и гордость житейская не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий Волю Божию пребывает во век".
Это тоже цитата, которую совершенно неправильно было бы читать в каком-то морализаторском смысле. Потому что здесь, собственно, Иоанн предваряет вот эту свою фразу о том, что мы еще не то, что мы есть на самом деле. Потому что еще не открылось, чем мы будем. Потому что нашу определенность мы получим только за пределами этого мира. Иоанн говорит, и эту фразу очень часто читают так, что "похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" - это как бы слишком большие наши желания, слишком большое наше влечение к тому, что есть в мире. На самом деле Иоанн говорит о прямо противоположном.
Иоанн говорит о похоти плоти как о желании, которое направлено не на плоть, а
только на плоть. То есть он говорит о похоти плоти как о том желании, которое в человеке ищет слишком малого, которое останавливается на самом поверхностном и самом легко достижимом. На том, что, в общем, взаимозаменяемо. Похоть очей - здесь Иоанн опять же говорит о том, что мы слишком быстро останавливаемся на поверхностном образе. Что мы не проникаем внутрь и не видим истинного образа, который заключен в человеке. Гордость житейская - говорит о том, что, когда мы ищем деятеля в мире, мы останавливаемся на себе как на деятеле, не понимая, что истинным двигателем наших поступков может являться кто-то другой. Потому что мы не знаем даже ближайших причин и ближайших следствий наших поступков. И поэтому, если добавить чуть-чуть логики, нам очень трудно рассматривать себя как самостоятельного и независимого деятеля. Но гордость - это то, что заслоняет от нас возможность видеть хоть чуть-чуть дальше.
То есть Иоанн говорит здесь о том, что мы останавливаемся на проходящем образе мира. Мы не хотим проникнуть до его глубины. Иоанн обвиняет нас не в избытке желания, как может показаться, а в его радикальном недостатке. Мы слишком быстро насыщаемся самым поверхностным, что нам предлагают и предоставляют. Мы слишком мало хотим.
Мы сами гораздо больше, чем мы думаем, и мы призваны тоже хотеть гораздо большего, чем мы осмеливаемся обычно хотеть.
И вот, если мы отпускаем свое желание, то есть, если мы не останавливаемся на поверхности вещей, то нашим учителем может быть весь мир.
Потому что Господь всегда с нами разговаривает, всегда нам отвечает. Он разговаривает с нами вещами этого мира, Он разговаривает с нами случайно услышанными словами, Он разговаривает с нами неслучайно услышанными словами, и, в принципе, все, что происходит вокруг нас, обращено к нам.
Господь, как хороший автор романа, пишет роман нашей жизни, которого мы являемся протагонистами. И в этом смысле каждый может сказать, что мир вращается вокруг нас.
ОТСЮДАВ общем, тут скрытый смысл.
Via