Dec. 6th, 2012
Dreamcast

Началось все по традиции здесь.
И вдруг подумалось. Да, ведь есть еще одна роль. Превосходная роль.
Как клинок в ножны подходящая ему роль.
Бог знает, кто возьмется за этот сюжет в наш век, но

Роль, разумеется, возростная. Но так, чтобы, если бы даже и перенесли ее в современность
(не "ТМН", sorry, no) , то сохранили бы близость к аутентичному.
Граф Монте-Кристо.
И именно так, чтобы закудрявить по-шерлоковски и сохранить исходную средиземноморскую чернявость,
и пронзать собой море, и возрождаться во всей силе, стати и плоти, в духе, способном к главному сражению.
Началось все по традиции здесь.
И вдруг подумалось. Да, ведь есть еще одна роль. Превосходная роль.
Как клинок в ножны подходящая ему роль.
Бог знает, кто возьмется за этот сюжет в наш век, но
Роль, разумеется, возростная. Но так, чтобы, если бы даже и перенесли ее в современность
(не "ТМН", sorry, no)
Граф Монте-Кристо.
И именно так, чтобы закудрявить по-шерлоковски и сохранить исходную средиземноморскую чернявость,
и пронзать собой море, и возрождаться во всей силе, стати и плоти, в духе, способном к главному сражению.
Хилари Черрел
Dec. 6th, 2012 10:16 pmА здесь и далее, соответсвенно, в двух первых и в третьей частях
любимой трилогии Джона Голсуорси
можно всретить главного персонажа моего дримкастинга,
уже без всякой романтики, зато полного жизни -
Хилари Черрела
доброго, умного, веселого, щедрого и сильного
настоятеля Церкви Св. Августина-на-Лужках
"- Преподобный Хилари Чаруэл!
Динни увидела, как ее дядя поднялся со скамьи и занял место под балдахином на возвышении для свидетелей.
Вид у него был энергичный, он совсем не походил на священнослужителя, и она с удовольствием смотрела на его худое,
все в морщинках, решительное лицо, дышавшее юмором".

любимой трилогии Джона Голсуорси
можно всретить главного персонажа моего дримкастинга,
уже без всякой романтики, зато полного жизни -
Хилари Черрела
доброго, умного, веселого, щедрого и сильного
настоятеля Церкви Св. Августина-на-Лужках
"- Преподобный Хилари Чаруэл!
Динни увидела, как ее дядя поднялся со скамьи и занял место под балдахином на возвышении для свидетелей.
Вид у него был энергичный, он совсем не походил на священнослужителя, и она с удовольствием смотрела на его худое,
все в морщинках, решительное лицо, дышавшее юмором".